Петр и Феврония по-демидовски

Когда российские власти объявили праздник Петра и Февронии Днем семьи, с размахом отметив его на родине святых – в Муроме, жители Воротынского района лишь хмыкнули. У них уже давно есть собственный образец христианского супружества – дворянин Василий Львович Демидов и крепостная Неонила Ивановна Иванова, прах которых покоится в родовом демидовском некрополе села Быковка. 

«С привенчиванием четверых детей…» 

История этой любви, пожалуй, будет даже покруче, чем та, что случилась между благоверным князем и дочерью «древолазца». Петр-то на Февронии женился из благодарности за чудесное выздоровление, да и то лишь после того, как, не сдержав данного обещания взять целительницу-крестьянку в жены, заболел вторично. А Василий Львович, напротив, упорно и целенаправленно добивался того, чтобы повести возлюбленную к алтарю. И хотя, в отличие от святых, супруги Демидовы умерли не в один день, брак их был долгим и счастливым.

Быковка является родовым гнездом нижегородской ветви Демидовых, от горнозаводского дела отошедшей. Она досталась Василию Львовичу в 1801 году в наследство от отца, остальные четыре брата и сестра Надежда получили села и деревни в других губерниях. Так, во владения Лавру Львовичу Демидову перешло сельцо Подушкино и деревня Валиха под Костромой. Однако в архивных документах есть любопытное дополнение: «…за исключением доставшейся на часть брату Василию девки Ненилы Ивановой».

О внешних достоинствах «девки Ненилы» свидетельств не сохранилось, но, вероятно, была она хороша собой, если молодой барин, вопреки общественному мнению, решил связать с ней свою судьбу. А вот хозяйственные способности Неонилы Ивановны современников, судя по всему, поражали: встречается множество упоминаний о том, что домоводство в Быковке было поставлено отлично – «всюду организация и порядок, в погребах хранились соленья, варенья, наливки, фрукты, коренья, пряности, в сундуках – холсты, белье, скатерти». И всем этим распоряжалась хозяйка.

Несмотря на то, что страстная любовь Василия Демидова пришлась на царствование императора-либерала Александра I, жениться на крепостной все-таки было уж совсем моветоном. Плюнуть в лицо собратьям-дворянам Василий Львович не осмелился и сначала дал любимой Неониле вольную, купил для нее дом в Москве и перевел в более «благородное» сословие – будущая госпожа Демидова стала мещанкой. Однако и подобный союз в глазах окружающих по-прежнему выглядел мезальянсом, поэтому обращаться к государю в первые годы совместной жизни с матерью своих детей Василий Львович не рискнул. Лишь после рождения четвертого ребенка супруги, наконец, обвенчались, и глава семейства подал прошение на Высочайшее имя «об узаконении детей Александра, Екатерины, Прасковьи и Марии, прижитых до брака с моей нынешней женой». И царь милостиво дозволил «всем вышеозначенным детям принять фамилию отца и вступить во все права и преимущества, по роду и наследию законным детям принадлежащие»…

Большая семья жила дружно. Об атмосфере, царившей в ней, можно судить по теплым и тесным связям, которые родственники поддерживали друг с другом на протяжении нескольких поколений. Все они, даже будучи на службе, старались приезжать в Быковку хотя бы на лето. У Демидовых родилось одиннадцать детей. Всех сыновей отправляли учиться в Петербург – в Институт корпуса инженеров путей сообщения. Василий Львович состоял с ними в постоянной переписке. И помимо поучений, письма отца неизменно содержали рассказы о «маминьке», которую он нежно любил до конца жизни.

Похоронили супругов на родовом кладбище за алтарем Рождественской церкви, и 8 июля, в праздник Петра и Февронии, сюда, на соборную службу, съезжаются жители Воротынца и всех окрестных сел.

«Нетипичный» Демидов 

Впрочем, Василий Львович вообще был «нетипичным» Демидовым. В документальном сериале «Хребет России» знаменитым промышленникам крепко досталось от писателя Алексея Иванова и журналиста Леонида Парфенова за их «кровососную природу», и в заочном споре со Строгановыми по части социально ответственного бизнеса уральские Демидовы безнадежно проиграли. Не таков был их нижегородский потомок.

Василий Львович вошел в историю не только как талантливый и рачительный хозяйственник, чей передовой опыт изучали Петровская академия и Докучаевская экспедиция, но и как барин, заботившийся о своих «людях». Тот факт, что он лично делал всем крестьянским детям прививки от оспы, а не приглашал для этого доктора, можно отнести к чудачествам (но можно – и к экономии!), однако общественный хлебный магазин (склад), где можно было получить ссуду до будущего урожая – это уже серьезно, такого не было больше нигде в России. Хлеб, оставшийся от прошлогоднего урожая, продавался, и деньги поступали в общественный капитал, который хранился в Опекунском совете и контролировался Демидовым. Василий Львович использовал его для помощи крестьянам-погорельцам, родителям рекрутов, семьям, потерявшим корову, а то и кормильца. Лишь однажды он позволил себе взять из «крестьянской кассы» деньги для внутреннего украшения возведенной в Быковке Рождественской церкви, так ведь и та строилась – для народа… Это же он строго-настрого наказал и своим детям специальным пунктом в завещании: «Общих крестьянских или вотчинных запасов, рекрутских денег, хлебов общественных – не касаться».

К сожалению, Василий Львович умер меньше чем за месяц до освобождения крестьян – 1 февраля 1861 года. Но именно благодаря общественному капиталу, созданному по его инициативе, быковские мужики смогли выкупить свои наделы. И это единственный подобный случай в российской истории.

Когда приходят чужие 

После революции некрополь Демидовых «по надгробию» стали растаскивать на собственные похоронные нужды. Уральский мрамор и гранит высоко ценились у советской номенклатуры, поэтому сегодня плиты с демидовских могил (естественно, отполированные и с другими фамилиями) можно встретить и на Воротынском кладбище, и на кладбищах Нижнего Новгорода. Часть же пошла на памятник так называемым «жертвам кулацкого бунта», как официально называлось крестьянское восстание 1918 года против продразверстки.

Когда Быковка взбунтовалась (и, кстати говоря, быковских мужиков были готовы поддержать окрестные села), большевики прислали на ее усмирение отряд ЧОН – частей особого назначения. И крестьяне захлебнулись собственной кровью. Сколько их тогда было расстреляно и в каких оврагах, неизвестно – к архивным документам тех событий доступа нет и поныне. А вот мемориал (с «демидовским» постаментом!) тем, кто стрелял в собственный народ, у въезда в село стоит до сих пор… Впрочем, оно, наверное, и правильно – это тоже наша история, которую нужно помнить.

Однако жители Быковки хотят, чтобы люди не забывали и другую историю: в мае 2007 года у Рождественской церкви был установлен и освящен Поклонный Демидовский крест.